Статьи

«23_0007
Нина Матвеевна Бабуль Томская область»

«23_0007_001
Родилась я 13 ноября 1928 года на хуторе близ деревни Ломовицк-I. Хутор – это поселение из нескольких усадеб. На нашем хуторе проживало 6 семей; из них – три брата Костени, в том числе отец Костень Николая Григорьевича, с которым мне довелось работать вместе длительное время. Усадьбы располагались по кругу. В центре находился колодец, один на хутор, из которого пользовались водой все жители. Доставляли воду в дома вёдрами на коромыслах, кадками на саночках и ло­шадях, как когда придётся.»
«23_0007_002
Жители хутора вели каждый своё хозяйство, имея при этом земельный надел. Хозяйство состояло из 1-2-х лошадей, 1-2-х коров (взависимости от количества членов семьи), 2-3-х свино­маток с приплодом, и конечно, куры. Помню наша семья некоторое время выращивала кроликов. Шкурки от них, и частично, мясо продавали, чтобы были деньги на приобретение тех това­ров, которые не могли изготовить в домашних условиях (соль, сахар, спички и ситец, т.е. хлопчато-бумажные ткани и др.). До­машняя утварь: вёдра, кадушки разных размеров, корзины, сани, телеги, сбруя и другое делали в домашних условиях (кустарно).»
«23_0007_003
Мебель в домах состояла: стол в углу, по бокам – лавки, с дру­гой стороны стола во время обедов приставляли скамеку, кому не хватало места на лавках. Кровати деревянные огромных раз­меров – по потребности по 2-3 человека на одну. Русская печь огромных размеров, где можно было разместиться на лежанке 2-м взрослым, а детей – так целая куча. На кухне – всякие полоч­ки. Шифоньер заменяли сундуки. Настоящий шифоньер завод­ского производства в доме отца появился в 1964-1965 году, когда женился сын (седьмой из детей).»
«23_0007_004
Шкафы в некоторых домах были – их делали местные умельцы. Вместо сервантов, в 50-60-е годы, появились в домах буфеты (вначале самодельные).С течением времени эти изделия усовершенствовались до современных гарнитуров.Короче говоря, изделия из дерева, кожи (которую также де­лали в домашних условиях), льна, шерсти – всё производили в домашних условиях, те. вели натуральное хозяйство. Даже отдельные металлические предметы изготавливали в домашних условиях.»
«23_0007_005
Конечно, в одной семье не было всесторонних мастеров; а друг с другом обменивались или за определённую оплату или отработку, приобретали недостающие вещи в хозяйстве. Напри­мер, пимокат был один на несколько населённых пунктов. Так­же – шорник, кузнец и т.д. Были мастера по поделке посуды из дерева: миски, ложки, поварёшки.»
«23_0007_007
Когда подошло время поступать в школу, наша семья ещё жила на хуторе, а в деревню ходить далековато (около 3 км), да ещё по лесной дороге. Меня определили на жительство времен­но к дедушке с бабушкой по метринской линии в пос. Заречный Выселок, где я окончила I-й класс начальной школы.
Во 2-3-4-х классах я училась в Ломовицкой-I начальной школе (к этому времени родители переехали в деревню). Школа располагалась в начале деревни в доме, в котором до этого жил ксёндз. В нашей деревне преобладали белорусские поляки-католики и поэтому был костёл, а православные жители на все церковные обряды ездили в деревню Успенку, где была церковь. Кстати, меня в ней крестили (ездили по зиме с хутора).»
«23_0007_008
Школы того времени, конечно, были бедные. Оборудование состояло из парт, стола для учителя, доски. Были карты, глобус. Один учитель вёл два класса одновременно по всем предметам, в том числе по пению и физкультуре. Уроков труда не было, т.к. навыки крестьянского труда дети приобретали дома ещё до шко­лы в полном объёме, и больше того.»
«23_0007_009
Учась в начальных классах, мы помогали и колхозу, выполняя посильные работы. Нас просили убирать турнепс, дергать горох, теребить (дёргать) лён. Летом мальчишки с 6-7 лет работали на лошадях – возили копны к стогам. Тогда была такая технология заготовки сена – косили литовками (косами), затем сгребали в валки, копнили, т.е. складывали в копна и их возили (стаскива­ли) верёвками на лошадях в одно мсето и складывали в стога (округлые); «мода» на скирды появилась позднее.»
«23_0007_010
До войны мы были обеспечены учебниками и тетрадями, хотя и не полностью. Ручки, карандаши тоже были, хотя и в то время не каждая семья могла их приобрести. Писали ручками с перьями из чернильниц – непроливашек. Для приготовления чернил провались чернильные таблетки или порошок, из которых разводили чернила.
Позднее, во время войны, ручки делали из прутьев, к ним су­ровой льняной ниткой привязывали перо. На перья находили, с горем пополам, 5 копеек (стоимость 2-х перьев) – это хорошо запомнила. Чернила готовились из сажи: ее брали из трубы, где она мягкая, как пух, разводили капустным рассолом.»
«23_0007_012
Сумки, в которых носили в школу учебники, шили из холста домашнего изготовления. Для чернильниц тоже шили маленькие сумочки из холста и прикрепляли их к сумке и носили. Некото­рые недисциплинированные носили учебники и тетради, втыкая их за пояс. Одежда у детей также была из холста. Дети дошкольного воз­раста носили платья-рубашки (если можно так выразиться), ни­каких плавок или штанишек у девочек не было. Мальчики до 5-6 лет также без штанишек.»
«23_0007_013
Я уже говорила выше, что учитель был универсал. Он же готовил художественную самодеятельность; конечно, по нынешним меркам это было примитивно, но, всё-таки, как-то организовы­вался отдых ребят. И конечно же, ежегодно проводили новогодние праздники. Всегда ставилась большая ёлка. Игрушек настоящих было мало очень. Шариков стеклянных разных 10-15, а основная масса игрушек изготавливалась учениками и родителями. При этом всё шло в ход – тряпки, бумага, солома и т.п.»
«23_0007_014
В пятый класс учиться меня определили, как и всех выпуск­ников нашей начальной школы, в Ежинскую неполную среднюю, это была самая ближняя к нам в товремя. От Ломовицка до Ежей расстояние 8 км. И мы, учащиеся, с на­шей деревни жили в Ежах по квартирам (ни о каких интернатах в то время не было и речи). И такое понятие не существовало.»
«23_0007_015
Нас, 3-е девчат, жили на квартире в однокомнатном домике, а точнее – в избушке, где проживали престарелые муж с женой. Спали мы трое на одной кровати. Обеды готовили сами. Продук­ты привозили на неделю из дома. Было так: в субботу после за­нятий пешком идём домой, в воскресенье нам выделяли лошадь и ездового, который увозил наши узлы с продуктами, а мы опять же шли пешком. Оплату за квартиру производили хлебом; как сейчас помню – I пуд (16 кг) зерна в месяц за одного человека.»
«23_0007_016
В нашем колхозе урожаи зерновых были значительно выше, чем в Ежах, и поэтому за жильё мы платили хлебом. Да и пото­му, что денег у колхозников в те времена не было. Тут уместно сказать, что жили тогда, в основном, тем, что производили в кол­хозе и в своём личном хозяйстве.
Из колхоза в конце года на заработанные трудодни получали зерно, мёд, лён, из которого после соответствующей обработки изготавливали холсты, тем и одевались.»
«23_0007_018
Лён получали на трудодни в виде льносоломки. Его в домашних условия, т.е. в банях, сушили. В каждом доме была мялка, на которой после сушки льносоломку мяли. Затем этот лён трепали, т.е. выбивали костру, затем чесали (также вручную). Длинные волокна пряли (нить получалась тонкой), и из них ткали холсты на кроснах (ткацкий станок).»
«23_0007_019
Отходы от чесания у нас в деревне называли куделя (точнее – это пакля), которую также пряли на прялках, но нить была уже значительно толще. Из этой пряжи ткали более толстые холсты – на мужские штаны, рядна (покрывала). Из более толстой пряжи ткали холсты – мешковину. Такую ткань (с позволения сказать) женщины ткали и для колхоза, конечно – за трудодни. Для колхоза в те времена тоже нужно было много мешков. Они были основной тарой под зерно. Даже когда появились первые комбайны «Коммунар», под зерно нужны были мешки.»
«23_0007_020
Под бункером сбоку был мостик, на котором стояли два рабочих и цепляли мешки за крючки около окошечка, из которого зерно, открыв заслонку, ссыпалось в мешки. Мешки завязывали с сбрасывали на стерню, где ездовой собирал их и увозил на су­шилку. А до появления комбайнов зерно с токов (примитивных, ко­нечно) также перевозилось в мешках на конных телегах.»
«23_0007_021
Для пошива верхней одежды ткали сукно из пряжи овечьей шерсти. Валенки катали также из овечьей шерсти. Овец содержали в личном хозяйстве. Обувь покупали только выходную, а постоянную носили свою, изготовленную кустарным способом. Чулки женщины вязали сами: к зиме – шерстяные, к лету – из льняной пряжи. Мужчины, в основном, носили портянки. Дети, да и взрослые, в летний период ходили, в основном, бо­сиком.»
«23_0007_023
Пятый класс ежинской школы я закончила весной 1941 года, как и все ученики нашей деревни. Надо сказать, что в те годы детей школьного возраста было много. И параллельных классов было по 2-3. Наших, пятых было три.
Директором школы в то время был Ермоченко Андрей Архипович – математик. Вёл он алгебру, геометрию, физику. Знал, как я считаю, свои предметы в совершенстве. Вмеру был строг. Как сейчас помню: на его уроках тишина была идеальная; и материал преподносил доходчиво. Жаль только, что он погиб на фронте!»
«23_0007_025
В июне месеце (24-го числа) нашего отца, как и других мужчин нашей деревни, в возрасте до 32 лет отправили на фронт. Это в моей памяти останется самым страшным днём.
Отправляли их вечером от конторы колхоза, где собралось всё население деревни, за исключением тех, кто не мог ходить. Момент прощания не забуду до конца своей жизни. И сейчас без содрогания и слёз не могу вспоминать. Отправляли мужчин вечером: часть их верхами на лошадях, часть – на телегах. Лошадей тоже мобилизовали.»
«23_0007_027
В момент прощания поднялся невообразимый гвалт. Женщи­ны с детьми рыдают, собаки лают с подвыванием, лошади ржут, встают на дыбы, седоки нервничают. Когда мы пришли домой, долго стояли на крыльце и слушали удаляющийся шум телег, топот копыт.
Через нашу деревню проходил тракт с Рождественки через Шиманы, Марцули; поэтому такие обозы, или вернее сказать – колонны из тех деревень проходили через нашу. Шум удаляющихся верениц (колоннами их не назовёшь) слышался почти до самого утра.»
«23_0007_028
Так вот, осенью 1941 года мне пришлось прервать учёбу в школе, так как после ухода отца на войну нас пятеро детей остались с матерью и бабушкой. Я была старшей из детей и первой помощницей старшим. Ходила на колхозные работы: летом – прополка посевов, теребление льна, гороха, вязка снопов за лобогрейкой (така машина – наподобие сенокосилки, только с при­способлением для формирования снопов и сброса их). Участок поля выкашивался по кругу. Среди вязальщих это расстояние распределялось примерно поровну. Вот на своём участке надо было успеть связать снопы, пока подъедет машинист, дав круг.»
«23_0007_029
Мальчишки 10-12 лет летом пахали пашню на быках, потому что трудоспособные лошади были мобилизованы вместе с муж­чинами. Пахать на быках было испытанием для ребят. Их поднимали в 3 часа ночи и они работали до 10-11, а с наступлением жары на быках работать было невозможно. Появлялся гнус – пауты, оводы, и быки носились по полю с поднятыми хвостами, невзи­рая на ездового и всё остальное. Отдыхали быки и пахари до 4-5 часов дня, затем работали до темноты. Так вот каково было матерям и бабушкам поднять подростка в 3 часа ночи!»
«23_0007_030
Помню как поднимали моего братишку (на 2 года моложе меня, те. 10-ти лет). Поднимут, посадят – он снова падает. Пока раскачается! Усталость, молодость, да ещё постоянное недоедание, а вернее – неполноценная пища. Ведь картошки хватало только до посадки, хотя садили до гектара. А летом питались, в основном, травой, заправленной кусочком мяса (резали летом барашек), запивали какой-нибудь похлёбкой, забеленой снятым молоком. Сливки шли на изготовление масла, которое шло на продажу, а за вырученные деньги покупали товары первейшей необходимости.»
«23_0007_031
Картофеля, зачастую, не хватало на семена. И приходилось скудные, довоенные, запасы ситца менять на картофель в тех семьях, где его были излишки. А это, в основном, у тех, где мало или совсем не было детей. Осень мы, молодёжь, кто не ходил в школу, работали на обмолоте зерновых на молотилке «трещётка» с конным приводом и на МК-1100.
Тут следует сказать, что у многих детей школьного возраста учёба закончилась с началом войны. Тем, кто не хотел учиться, было на руку. Но у большинства не было возможности, так как большинство отцов, особенно – первого набора, не вернулись с фронта.»
«23_0007_033
Сейчас я вот часто думаю: как можно было это всё вынести матерям, дедушкам, бабушкам и морально и физически! Ну, молодёжь – понятно: за ночь отдохнув, утром шли на работу по­свежевшими. А женщинам ночью надо было постирать, утром – управиться со скотиной, приготовить нехитрый завтрак, ещё и собрать сумки в поле и сабе и детям! Тем, у кого были матери – бабушки было полегче – они помогали посильно по дому.»
«23_0007_034
В феврале месяце 1942 года отца отпустили из госпиталя (по ранению осколками в спину) домой на I месяц. А так как рана плохо заживала (один осколок извлекли, а второй остался вблизи позвоночника: опасались врачи его извлекать, чтобы не повредить центральную нервную систему). Он пробыл дома до ноября этого же года. Его попросили поработать уполномоченным по заготовкам. Что платили или нет деньгами – не помню, а что давали 16 или 12 кг муки на месяц – помню. Заполнился день, когда мы с братом весной в апреле ездили на Борисову Гору, тогда называлос Заготзерно, за этим пайком на саночках. Туда по морозику дошли хорошо, а обратно – снег подтаял, саночки врезались, шли тяжело и последние километры мы останавли­вались на отдых каждые 50 м. Но, всё-таки, дотянули и сразу свалились от усталости, но были горды, что доставили домой такой ценный продукт.»
«23_0007_035
Конечно, эту муку использовали не для выпечки хлеба, а хотя бы на затируху (это блюдо наипростейшее и малозатратное в кипящую воду засыпается мука при резком помешивании; муки сыплется столько, сколько есть возможность, но не густо). По­сле того, как кипяток с мукой закипел – конечно подсоленый, его снимают с печки, забеливают молоком, у кого оно есть, и едят. В лучшем случае муку перед засыпкой в кипяток перетирают с яйцом в мелкие крупинки – это уже улучшенное блюдо.»
«23_0007_036
Лето 1942 года отец вместе с нами по возможности работал в колхозе. Помню: жал хлеб на лобогрейке. На этой машине работали два человека – коногон и машинист. Коногон управлял лошадьми, а машинист формировал снопы и сбрасывал на стерню, а вязальщицы их связывали и ставили в суслоны по 10-12 штук. В суслонах они просыхали, затем свози­лись в скирды, а зимой – обмолачивались. Обмолот производился зимой потому, что летом не успевали провести все работы, да ещё технология уборки была такова до появления комбайнов.»
«23_0007_038
Когда в ноябре 1942 года отца снова мобилизовали на фронт, остался дома, те. не пошёл в школу, брат. Я же пошла учиться в Пышкино-Троицкую среднюю школу, где и окончила 8 классов.
Жили мы с тётей на квартире: её к тому времени перевели на работу в РАЙЗО участковым зоотехником, а до этого она работала заведующей фермой в колхозе.»
«23_0007_039
Первый год также по субботам уходили домой (нас таких было двое, а третья девушка – работала, но домой ходила вместе с нами в субботу), а в воскресенье возвращались с нехитрой провизией обратно. Расстояние от Ломовицка -I до Пышкино было 18 км.»
«23_0007_040
Через год тётя обменяла ручную швейную машинку на картофель, и мы в Пышкино посадили свой огород; меня поставили на учёт в сельский Совет и выдали мне хлебную карточку (норма на ижвивеца – 200 г), служащим – 400 г. Так мы на семью из 2-х человек стали покупать ежедневно по карточкам 600 г хлеба. Да своя картошка – тут уж мы ожили, если рассуждать по тем меркам.
Позднее тёте продали в каком-то колхозе коровёнку (весом не более 300 кг), так и совсем стало лучше жить. Сено готовили сами. Всё вручную: косили, сгребали, стога ложили сами (я на­верху, а тётя – подавальщиком).»
«23_0007_042
Весной 1945 года я закончила 8 классов Пышкино-Троицкой средней школы. Было настоение окончить 10 классов, но в 9-й, 10-й класс не набрали учащихся и их закрыли временно.»
«23_0007_043
Тётина знакомая по работе (ветсанитар с ветучастка) поехала поступать в Томский зооветтехникум (Соляная площадь, 2), и я к ней примкнула. Да я в то время и не представляла себе никакой другой специальности. Видимо, ещё сказалось то, что родилась и выросла в деревне в сельской семье. Рано познала сельский труд и привычку к домашним животным. Особенно я любила лошадей – да и сей­час эта любовь сохранилась – это умные и преданные животные. На них я начала ездить самостоятельно, ещё учась в начальных классах.»
«23_0007_044
За годы учёбы в техникуме пришлось больше ощутить постоянное недоедание. Живя в деревне, в то время питались, в основном, блюдами из картофеля, было молоко, немного мяса. Молоко ели только снятое. Сливки перерабатывали на масло, ко­торое шло на продажу.»
«23_0007_045
А вот во время учёбы в техникуме (1945-1948 г.г.) недоедание ощущалось более остро, особенно – весной. Хлеб студенты получали по карточкам (500 г). Их отменили только в конце 1947 года. Стипендия была на I курсе 120 рублей в месяц с последующей добавкой по 20 рублей на каждом курсе.»
«23_0007_046
Вот за эти деньги надо было выкупить хлеб, обеды в столовой и все другие расходы, так как о помощи из дома не могло быть и речи. Ещё в нашем техникуме считалось, что хорошее питание, т.к. было своё подсобное хозяйство (ферма с дойным стадом, площади под зерновые, овощи и картофель и т.п.).»
«23_0007_047
Конечно, стипендии ни в коем случае не хватало на месяц, и мы поступали так: один хлебный паек, те. 500 г несли на базар продавали, чтобы были деньги выкупить хлеб и обеды в столо­вой, а второй паёк съедали сами. Эти 250 г можно сказать проглатывали моментально с солью и водой – это был завтрак. А обед и ужин – в столовой К весне и в столовой обеды были на­много скуднее. Например, на ужин – I стакан простокваши. Осенью урожай убирался студентами; уж тогда мы были сыты! Обеды для нас готовили хорошие и мы умудрялись на ужин что-нибудь увезти в кармане или сумочке.»
«23_0007_048
О театре и кино, конечно, никто и не вёл разговор. Надо сказать, что студенты с северных районов были обеспечены значительно лучше, а отдельные даже хорошо по тем временам. Они только с нетерпением ждали, когда встанут реки и пойдут конные обозы в город. Им привозили муку, крупы и другие продукты. Мы даже у них покупали муку и варили себе затируху (в то время очень распространённую), т.к. на её изго­товление требовалось минимум муки, вода, соль.»
«23_0007_049
Помню одну осень: мы с подружкой приехали осенью последними и койка нам досталась в углу: он промерзал и постель была постоянно отсыревшей, приходилось ложить её к печке просушиться. Так вот весной, с окончанием отопительного сезона даже сва­рить нельзя было, даже если и были какие-то продукты. Отопление в общежитии было печное, спали по два человек на койке. В то время я думала – никогда не наемся хлеба.»
«23_0007_050
Во время учебной практики мы жили на учхозе. Выполняли все работы по уходу за животными, какие имелись на этой ферме. Питание во время практики было получше, чем в столовой в городе. На производственную практику нас отправляли в хозяйства почти всего сибирского региона. Нас несколько человек (не пом­ню точно – 3 или 5) ехало в Алтайский край – Бийский Мол- трест. До Бийска ехали поездом. С целью экономии денег взяли билеты не на всех. Ребята ехали на 3-й полке «зайцами», те. без билета. И как-то контролёр их не заметил.»
«23_0007_051
Я была направлена в совхоз за 110 км от Бийска по Чуйскому тракту, но, к сожалению, его красотами полюбоваться не пришлось: ехали в ночное время. Работала в качестве зоотехника фермы. После окончания производственной практики и сдачи отчётов, сдавали госэкзамены и получали направление на работу.»
«23_0007_053
Я техникум закончила с отличием, и мне предложили поступать в институт (без положенной в то время отработки 3 года) в числе 5-% -ков.
Так осенью 1948 года без вступительных экзаменов я была зачислена на I-й курс Новосибирского сельхозинститута на зоотехнический факультет. С питанием было уже несколько лучше, т.к., как я уже говорила выше, отменена была карточная система на хлеб.»
«23_0007_054
Условия для проживания в общежитии института были намного лучше, чем в техникуме. Спали по одному человеку на койке. Отопление – центральное, на одну комнату был шифоньер, стол и стулья по количеству проживающих. На каждом этаже были бытовые комнаты, где имелось несколько электро­розеток. Электроплитку покупали сами – одну на комнату. И при необходимости на ней готовили себе пищу (в основном – ужин и в выходной день). Днём питались в студенческой столовой. Завтрак – как придётся. Не поленимся – сготовим утром, а если просыпали, то на сухом пайке до обеда жили.»
«23_0007_055
Одевались все студенты, в основном, очень скромно, за исключением некоторых (5-10 % от общего числа). Мы с братом сходили перед отъездом на учёбу в тайгу за шишками (на них в тот год был хороший урожай). За неделю заготовили не помню – точно сколько шишек (наверное, мешков 10). Вывезли их домой на лошади. Дома бабушка их пересушила, обмолотила, очистила орехи выслали мне в Новосибирск 4 посылки по 8 кг. Так вот, я продав эти орехи, купила на базаре юбку х/б диагоналевую, темно-синюю. Кофточка была из дома. А до этого ходила в светлом цветном платье.»
«23_0007_056
Стипендии 140 руб на I-м курсе не хватало на все расходы, и я по совету девушки, живущей в нашей комнате (она приехала из Иркутской области) на I год раньше, проработала лаборантом, а осенью поступила на учёбу) стала постоянным донором.»
«23_0007_057
Правда, долго не решалась, но нужда заставила: и к концу I-го курса я начала сдавать кровь (за период учёбы в институте сдала 9 л). Так вот после первых двух сдач смогла купить себе зимнее пальто дешевенькое – 85 руб (даже цену запомнила). До этого из общежития до института (2 км) ходила в фуфайке и хлопча­то-бумажном платке (клетчатом – тогда на них была мода).»
«23_0007_058
Ещё раз повторюсь, что во время учебы в институте жизнь стала полегче и интересне. В общежитии (5-ти этажное здание), на 2-м этаже был клуб, где проходили по вечерам в субботу и воскресенье танцы, концерты, даже иногда слушали приезжих артистов. Часто ездили в кино, в основном – на дневные сеансы, т.к. на них билеты подешевле (т.е. детские).»
«23_0007_059
Даже в оперный театр I раз в месяц выбирадись. Студентам продавали абонименты с 20 или 30 % скидкой и под стипендию. (Студент под стипендию всегда согласится что-нибудь приобрести.) В драмтеатр также изредка ходили. Мы в театр ходили не только послушать оперу, многие из нас, в т.ч. и я, были профаны; но полюбоваться самим театром – какое-то состояние было возвышенное. Он в то время эксплуатировался только второй год: т.е. функционировал с 1947 года. А вот за период учёбы в техникуме два или три раза всего ходила в кино за три года и один раз – в театр.»
«23_0007_060
О Новосибирском театре оперы и балета надо сказать особо: в то время он был новый – всё сверкало. Очень красиво оформлен внутри и когда приходилось его посещать, перетряхивали свои гардеробы, занимали друг у друга платья и обувь, чтобы одеться получше. В верхней одежде и обуви в фойе и зрительный зал не пускали – только в туфлях. А пришлось побывать в этом же театре в 1987 году на мероприятии по случаю 50-летию нашего института. И я его не узнала: такая запущенность! Проходят с улицы в разной обуви, оборудование внутри театра всё поизносилось, потемнело. И впечатление осталось подавленное.»
«23_0007_061
В нашем институте в то время был хорошо развит спорт, художественная самодеятельность. Много одарённых музыкантов (свой оркестр). По спортивным достижениям институт часто занимал первые места. Короче говоря, жизнь была насыщенной, разнообразной; пожалуй, всё это положительно вляло на учёбу.»
«23_0007_062
Годы учёбы в институте остались в памяти, как очень интересные, светлые. За годы учёбы так привыкали, сживались, что дружба и взаимовыручка с некоторыми товарищами по учёбе остались в памяти на всю жизнь. Девчата, у которых родители жили поблизости, бескорыстно делились скромными запасами продуктов, которые привозили из дома (картошка, капуста и др.).
Я домой ездили в лучшем случае два раза в год: во время зимних и летних каникул, а были случаи, что зимой не ездила – не было денег на билет. Тогда кто-нибудь из девчат брали меня с собой к себе домой.»
«23_0007_064
Большую помощь малоимущим студентам оказывала касса взаимопомощи. Средства её формировались из дотации профкома, членских взносов и % от пользования займом. Если нужно было приобрести одежду или обувь, и помощи из дома не было или совсем мало, член этой кассы просил энную сумму на определенный срок. Затем возвращал с начислением % (ставка была, насколько помню, – 2 %). Если берёшь 100 рублей, возвращаешь ч/з месяц 102 руб и т.п.»
«23_0007_065
Говоря о годах учёбы в институте, хочется сказать несколько добрый слов о преподавателях. Прежде всего, запомнился своей заботой о нас декан зоотехнического факультета – Митлюченко. Он же вёл зоологию. Знал предмет хорошо, доходчиво преподно­сил материал, вмеру строг, и в то же время – добр. Помню такой случай: были мы осенью на практике в учебном хозяйстве. Жили в неотапливаемом помещении и, вдруг, – неожиданное похолодание и заморозок ночью. Так он ранним утром пешком пришёл к нам из города. Говорит: «Переживал! Как бы мои дети не замёрзли!». К сожалению, через год он умер от кровоизлияния в мозг. Ехал на работу на трамвае, сошёл с него – был сильный гололёд; упал, получил сильный ушиб головы и через 2 дня скончался.»
«23_0007_066 Отлично вели свои предметы химики: неорганическую, орга­ническую, биохимию и др. Конечно, были и другого типа преподаватели: на их лекциях не интересно было слушать. Они безразлично относились к студентам, и не оставили в душе хороших воспоминаний. Я, да и другие студенты, воспинимали ту или иную науку, в зависимости от того, как её преподносили преподаватели. Например, политэкономия капитализма считалась трудным предметом, но её читала женщина так, что всё воспринималось понятно, доходчиво. Она смотрела на аудиторию и видела: доходит материал до слушателя или нет. И начинала излагать по-другому и добивалась того, чтобы слушатели поняли. Поэтому я этот предмет сдала на 5.»
«23_0007_067
А вот политэкономию социализма вёл наёмный преподаватель из другого института. Я знала плохо, хотя этот предмет счи­тался мене трудным, и оценку получила 3. У этого преподавате­ля, кроме того, что материал преподносил недоходчиво, ещё и речь была невыразительной и плохо воспринималась. То же самое можно сказать и о других преподавателях. Не­которые преподавали невнятно – плохо, а строжились, наоборот, сильнее и придирались к мелочам.»
«23_0007_069
При институте было учебное хозяйство, где студенты прохо­дили учебную практику. Во время практики время проводили весело; занимались спортом, готовили художественную самодеятельность.
После 4-го курса проходи производственную практику уже в хозяйствах, исполняя те или иные обязанности, взависимости от нужд хозяйства. Многие после окончания возвращались в те хозяйства на работу, где проходили практику.»
«23_0007_070
Я проходила производственную практику в овцесовхозе и эта отрасль (или направление) в животноводстве мне понравилась. Но при распределении после окончания учёбы в институте попала в совхоз молочного направления Барабинского района Новосибирской области, и назначена зоотехником по племработе с окладом 600 рублей (до 1961 г).»
«23_0007_071
Багаж из дома состоял из двух подушек, одеяла шерстяного, которое отец привёз из Армии, скромной одежды и обуви. Поместили меня на квартиру к одинокой женщине. За квартиру платила 200 рублей вместе с питанием. В то время подписывались ещё на госзаем – месячный оклад. Так я после всех вычетов получала 500 рублей в месяц. Помню первой покупкой была железная койка б/у с пружин­ками и крючками за 100 рублей. Через 3 месяца нам – одиноким девчатам – ветеринару и няне детсада дали комнату.»
«23_0007_072
В этой должности я проработала один год и была направлена в овцесовхоз Красноозёрского района в качестве главного зоотехника с окладом 900 рублей – это уже чувствительно сказалось на материальном состоянии. Правда, приходилось помогать больной сестре: на лекарства, одеждой.»
«23_0007_073
Так как овцеводство – это специфическая отрасль животноводства, после года работы в этом совхозе я была направлена на учёбу в школу бонитеров (бонитеровка – это оценка племенных качеств животных) при СибНИИЖе / Сибирский научно-исследовательский институт животноводства/, которую окончила в 1955 году. В то время Академгородка ещё не было.»
«23_0007_074
Во время учёбы – специализации сохранялась заработная плата, и мы всей группой решили съездить в Москву на ВДНХ. Путёвки выпросили в облисполкоме, чтобы устроиться в гостиницу, а расходы взяли на себя. Выставка функционировала всего второй год. Там всё сверка­ло – всё новое. На одни фонтаны можно было любоваться часа­ми. Крупных их три: «Дружба народов», «Каменный цветок» и «Колос».
Порядок был таков: 5 дней с экскурсоводом посещали выставку, 6-й – для своих нужд. Более 7-ми дней в гостинице жить не разрешалось, т.к. всё было спланировано. Так что эти места должны занимать экскурсанты следующего заезда.»
«23_0007_077
В то время всем выдавались билеты для посещения Мавзолея, Кремля, как музея, а в Кремле – Оружейную палату. В Мавзолее покоились в то время Ленин и Сталин. На территории Кремля посещали 3 собора. Собор Василия Блаженного посетить не удалось – он был закрыт на реставрацию.
Были восхищены сокровищами Оружейной Палаты, потому что там только один зал занимают военные доспехи до огне­стрельного оружия, а в остальных залах – другие достопримеча­тельности: дары царскому двору других государств, зал всяких карет, залы царских принадлежностей (одежды, обуви и т.д.), тронное кресло, шапка Мономаха и многое другое.»
«23_0007_078
После окончания школы бонитеров (специализации) была назначена на должность главного зоотехника крупного овцеводческого Совхоза «Советская Сибирь» Купинского района Но­восибирской области, где проработала 5 лет. В этом хозяйстве прошла хорошую школу руководящих кадров. Директор совхо­за и главный бухгалтер были добрые, отзывчивые люди, и в то же время – требовательные. Ответственность была огромная. Достаточно сказать, что хозяйство отправляло шерсть на государственные шерстомойные фабрики, и оплата производилась в зависимости от классности и веса. Следует сказать, что овцы были тонкорунной породы, из шер­сти которых производились высококачественные ткани.»
«23_0007_079
Хозяйства во время стрижки овец сами классифицировали шерсть, взвешивали, грузили в вагоны и отправляли получате­лю. Стрижка овец производилась стригальными агрегатами, т.к. остричь более 15-20 тысяч овец вручную не было и речи. Конеч­но, эту операцию и я знала, и учила тех, кто приходил впервые на эту работу.»
«23_0007_080
Ответственность за всё это лежала на главном зоотехнике. Я составляла спецификацию и её подписывала, сопровождала машины с шерстью на станцию. Под моим контролем шла по­грузка. Приходилось с нетерпением ожидать результатов приём­ки шерсти фабрикой. И если имело место расхождение в весе и пересортица, то отправителя, т.е. главного зоотехника, ожидали неприятности. Я, правда, неподвергалась этим неприятностям, наверное, потому, что очень серьёзно относилась к этой работе. Была в хозяйстве и небольшая ферма дойного стада.»
«23_0007_081
В 1959 году за добросовестную работу я была премирована бес­платной путевкой на ВДНХ. Это была моя вторая поездка в Москву. В сравнении с 1955 годом краски Выставки несколько поб­лекли, но, всё равно, это был – райский уголок Москвы (по моим меркам). В одном павильоне цветов можно было любоваться ча­сами, да и по всей территории выставки их было много. Опять же посетила мавзолей, но Сталина уже там не было.
Впервые посмотрела стереокино. Посетила Бородинскую панораму. Это – куполообразное, круглое сооружение на стенах которого изображены эпизоды Бородинской битвы. Впечатле­ние сильное: как будто смотришь действительную картину дей­ствий. Только все стоит на месте – не движется.»
«23_0007_083
Одним недостатком этого хозяйства было – отсутствие дет­ских яслей (в то время после рождения ребёнка отпуск был 56 дней (2 месяца), в лучшем случае 3 месяца, если приурочить к этому очередной отпуск).»
«23_0007_084
Так вот в 1961 году мне пришлось перевестись в другой совхоз – «Палецкий» Карасукского района той же, Новосибирской обла­сти. Там я проработала до февраля 1963 года, и после рождения второго ребёнка решила перехать на родину, те. поближе к род­ственникам. Да и, по правде сказать, за 10 лет не смогла привы­кнуть к тем природным условиям – степи и лесостепи. С ремонтом животноводческих помещений всегда проблема из-за отсутствия пиломатериалов. Бывало, в период массового окота /расплода/ овец, не из чего было сделать кормушки для ягнят, не говоря уже о каких-то крупных сооружениях.»
«23_0007_085
Кстати сказать, дома в то время строили из пласа (дерна), по­том начали строить саманные – из камыша – его было много, т.к. озёр было много. Я жила в квартире (перед отъездом), сделанной из камыша. Это – деревянный каркас, промежутки которого заполнялись камышовыми плитами, дранковались, штукатурились внутри и снаружи с последующей побелкой. Конечно, позднее, видимо, строили и кирпичные – не знаю, но в послевоенные годы было в основном такое жильё в тех степных районах.»

Бабуль Н.М. Автобиографический очерк // Муниципальный архив администрации Первомайского района Томской области. Ф. 91. Оп. 1. Д 3. 20 л.