Статьи

«23_0015
И. В. Васильев. Мои воспоминания»

«23_0015_4
Около 1845 года определен был в окружные начальники чиновник, вышедший из кантонистов, И. Е. Лисин, а помощник ему по Рыбинскому уезду П. Т. Росляков. Окружное управление было в Пошехонье⁴⁴² над государственными крестьянами Пошехонского, Рыбинского и Мологского уездов. Около 1846 года был рекрутский набор по жеребьевой системе, введенной с 1840 года⁴⁴³. Я был сельским писарем в местности теперешней Копринской волости и вызван был на волостной сход тогдашней Макаровской волости, в деревню Сельцы, в шести верстах от Рыбинска, по левую сторону Волги, теперешняя Спасская волость, к вынутью жеребьев молодыми людьми. По тогдашнему жеребьеву положению жеребьи должны были свертываться публично на волостном сходе и класться в стеклянную урну, из которой и вынимали их молодые люди, засучив рукав по локоть. Но вот эти два господина Лисин и Росляков вынесли из своей квартиры готовые уже, свернутые жеребья и положили в урну. Несоответствия с законами бросилось мне в глаза, но по простоте душевной я отнес это к заботе окружного начальника о выигрыше времени, так как после вынутья жеребьев ему следовало ехать для того же в Дубровскую волость Мологского уезда. Когда же стали вынимать жеребья, то меня удивило то, что товарищ мой, такой же сельский писарь Смирнов, прежде чем вынувший успеет развернуть жребий, произносил: «дальний», и каждый раз верно. По окончании схода поехал я со Смирновым к месту служения, и дорогой спрашивал, почему он угадывал дальние нумера жеребьев, не раскрытыми еще. «Очень просто, – говорит, – ты вот не знаешь, а мне крестьянин твоего же общества Н. Смыслов сказывал, что он заплатил за свой жребий окружному начальнику 50 рублей». – «Да как же это?» – говорю. «Да очень просто, – говорит, – и не один Смыслов купил жребий, а еще несколько догадливых. Они всеми мерами добивались освобождения от солдатчины, а так как законными путями освободить было нельзя, то окружной начальник с помощником за известную плату и научили их поодиночке вылавливать из урны те жеребья, которые тоньше скатаны, а по этой тугой складке он и узнавал дальний». Такое беззаконие ужасно возмутило меня. Я позавидовал Смирнову, что удалось узнать суть этого безобразного дела до его совершения и вгорячах выговаривал, почему не огласил его на сходе, но получил в ответ: «Тише едешь – дальше будешь».»