«23_0017
Ф. Д. Бобков. Из записок бывшего крепостного человека»
«23_0017_42
Дворецкий отнес переданное ему Кондаковым письмо, и скоро нас позвали в дом. В прихожей сидели два лакея, из которых один мотал бумагу, а другой вязал чулок. В зале стояли стеклянные цветные ширмы, висели большие зеркала и лампы, под которыми болтались стаканчики для стекавшего из ламп льняного масла. Из залы через коридор вошли в кабинет, где, разбитый параличом, лежал на кровати сам барин.
– Здорово, Кондаков, – сказал он. – Привез мальчика. Ты чей будешь?– Дмитрия Евдокимова, крапивновского, – ответил я.
– А, знаю. Нравится Москва?
– Нравится, сударь, – опять ответил я и, вспомнив наставление Никиты, бухнулся в ноги. В это время вошла барыня. На ней было шелковое, с широкими рукавами и складками на плечах платье, на голове жемчужная гребенка, в ушах горели серьги, на груди блестела звезда, на шее был жемчуг. Сама она была молода и красива, и мне показалась богиней. Она присела на кровать к мужу и спросила меня:
– Ты из какой деревни?
Я так смешался, что не мог ответить.
– Забыл уже, как зовут деревню, – насмешливо продолжала она. – А тебя как зовут?
– Федором Дмитриевичем.
– Вот как.
Она что‑то сказала барину по‑французски, и они вдвоем засмеялись. Тут я вспомнил опять наставления Никиты и бухнулся на пол перед нею, так что ее ноги очутились над моей головой.
– Ах, дурак, дурак, – сказала она и ушла.»